Рейтинговые книги
Читем онлайн Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 92

Кульминацией посещения Санкт-Петербурга стал прием в Морском собрании; Никонов, соблюдая приличия, явился на него в сопровождении обеих дам. Что, впрочем, было понято правильно – сослуживцы подходили к ручке Татьяны Порфирьевны, делали комплименты Ольге и заговорщицки подмигивали лейтенанту, когда та смотрела в другую сторону. В общем, опасения, терзавшие Никонова перед отъездом из Москвы, были напрасными – появление Ольги в его кругу оказалось именно таким, какое и было прилично молодой, прилично воспитанной девушке, хотя бы и приехавшей из Америки, – невесте блестящего морского офицера…

Лишь одно происшествие омрачило эту безоблачную в остальном поездку. Подъезжая как-то к дому на набережной Фонтанки, Ольга заметила на тротуаре знакомую фигуру. Приглядевшись повнимательнее, она вздрогнула – Геннадий. Ее бывший бойфренд следовал вдоль улицы в компании скромно одетых молодых людей; Здесь, в Ротах Измайловского полка и улицах, перпендикулярных Загородному проспекту, располагался «латинский квартал» Петербурга; здесь же, в районе институтов – Технологического, Путейского и Гражданских инженеров – обитало немало студентов.

К счастью, Геннадий, занятый беседой, Ольги не заметил; она же, здраво рассудив, не стала огорчать жениха, решив по приезде в Москву рассказать обо всем Каретникову.

Встреча встревожила девушку; она была далека от мысли, что Геннадий перебрался в столицу, чтобы выследить ее, и не могла понять, что могло понадобиться здесь бывшему поклоннику. Так или иначе, после этого Ольга стала неохотно выбираться в город. И всякий раз, проезжая по набережной Фонтанки, старалась скрыть лицо шляпкой. Ее манипуляции не остались без внимания Татьяны Порфирьевны – и та осторожно осведомилась, в чем дело. Ольга ответила невпопад, замкнулась в себе и в результате стала считать дни до возвращения в Москву, окончательно скомкав финал своей первой поездки в столицу империи.

Глава 2

– Ну что ж, дражайший Олег Иванович, нас можно поздравить. Наконец-то результат…

– Да, Вильгельм Евграфович. А я уж, признаться, начал впадать в грех отчаяния: два месяца работы – и все впустую! Если бы не ваша бесценная помощь…

– Ну-ну, не преувеличивайте, Олег Иванович! – благодушно отозвался Евсеин. Было видно, что похвала ему приятна. – Тут любой додумался бы… рано или поздно.

– Не скажите! – возразил Семенов. – Вон Бурхардт сколько лет возился с пластинами – и ничего!

– Господина Бурхардта подвела уверенность в том, что все дело в тексте, – усмехнулся Евсеин.

– Профессиональное заблуждение, так сказать: он же в первую очередь лингвист и лексикограф. Археолог вроде Шлимана, который привык по сто раз ощупывать любую находку, не допустил бы такой промашки.

– Археолог, как вы выразились, «вроде Шлимана» – то есть дилетант-энтузиаст без систематического образования, – прежде всего, ничего не понял бы в этих символах, – парировал доцент. – Нам с вами просто посчастливилось нащупать этот подход.

– Простите, не соглашусь, Вильгельм Евграфович, – возразил Семенов. – Помните, как говаривал Александр Васильевич Суворов: «Один раз счастье, другой раз счастье! Помилуй бог, надо же когда-то и умение!» Не стоит принижать своих заслуг, на одном везении далеко не уедешь…

Потерпев неудачу в попытке в лоб решить загадку металлических пластин, Евсеин попробовал сменить подход. Пока Олег Иванович продолжал возиться с переводами фотокопий пластин, Евсеин решил более тщательно исследовать оригиналы. На эту мысль его навел незамеченный раньше факт: на пластинах не удалось обнаружить ни одного из фрагментов текста, переведенного египтянином, – точнее, на копиях пластин, полученных от Бурхардта. Поначалу исследователей это не волновало: нет – и нет, в конце концов, пластин несколько сотен, и чтобы перевести все цепочки символов в коптское наречие, потребуется уйма времени. Но постепенно Олег Иванович находил ключевые сочетания символов, а найдя, запускал их в поисковую программу, в которую уже были введены сканы всех полученных от Бурхардта копий. Результат огорошил – совпадений не находилось. Однако Семенов отнес неудачу на счет несовершенства программы распознавания и продолжал работать.

Евсеин же терялся в догадках. Перевод манускрипта, полученного от монахинь, был закончен – и он тоже вверг исследователей в недоумение. Получалось, что доценту необычайно повезло: сведения, касающиеся создания портала, содержались лишь на трех страницах документа – на тех самых, которые ему и удалось воспроизвести после визита в монастырь. Остальной текст содержал описание поисков, в результате которых египтянин завладел загадочными пластинами. То и дело попадались фрагменты, не стыкующиеся ни между собой, ни с окружающим текстом, – их назначение оставалось пока непонятным. Семенов сгоряча предположил, что это какие-то поздние вставки, сделанные переводчиком. Евсеин проверил – сначала исходя из того, что переводчик принадлежал к коптской церкви, а потом – из того, что он был мусульманином. И – ничего. Никакого отношения ни к одной из известных религий вставки не имели.

Тогда Евсеин принялся припоминать свой визит в монастырь. До сих пор предполагалось, что ему тогда повезло – он случайно выбрал чуть ли не единственный фрагмент, содержащий конкретные указания, а не ребусы. А может, эти страницы просто лежали в «саркофаге» сверху – и у него было больше времени на то, чтобы изучить их.

Был и еще один заслуживающий внимания факт. Фрагмент, в котором говорилось о создании порталов (кроме того, в тексте упоминалось и о хитром устройстве из проволок и бусинок, позволяющем искать уже созданные проходы между мирами), представлял собой отдельный текст, не связанный с дальнейшим повествованием. Возможно, поэтому и удалось тогда сконцентрироваться на его содержании? Евсеин неплохо знал коптский язык – только это и позволило ему запомнить содержимое первых трех листов. Да, припомнил он, так и было: он разложил перед собой листы, наскоро проглядел их, взялся за четвертый – и обнаружил, что это совершенно отдельный кусок. А потому – сосредоточил внимание на предыдущих трех. Значит, все же повезло?

Подсказка нашлась в фотокопиях листов, сделанных Иваном. Тогда, в крипте, Евсеин, захваченный загадочным текстом, не обратил внимания на очевидный факт – первые три листа написаны совсем в другой манере и на совсем другом пергаменте, нежели остальной текст! Конечно, фотографии не могли дать полного представления, полезно было бы вновь подержать манускрипт в руках, – но и их оказалось довольно, чтобы убедиться: да, первые три листа написаны другим человеком и почти наверняка в другое время.

Гость из Вероны? Монахини, рассказывая Семенову о его визите, не упоминали, что гость оставлял записи. Но это ничего не значит – известно, что казненный в Александрии итальянец сумел глубоко проникнуть в суть документа. Мог он оставить часть своих записей в Маалюле? Почему бы и нет, – а монахини за давностью лет забыли об этом или просто не придали значения.

Но тогда выходило, что монахини, в нарушение своих же правил, позволили итальянцу не просто просмотреть манускрипт, а еще и поработать с ним? Да так основательно, что гость сумел продраться через ребусы, о которые они с Семеновым бились, как о каменную стену? Выходит, так. В таком случае – что же содержится в остальной части манускрипта?

Все дело в этих самых вставках, решил Евсеин. Они содержат некие указания, а какие – неясно. Может, они не там ищут?

Так, еще раз… что было у итальянца для исследований? Правильно, сам манускрипт, тот же самый, что и у них сейчас. А у Бурхардта? Пластины. А вот манускрипта (и, значит, содержащихся в нем переводов фрагментов металлических листов) у него не было – потому и не смог он проникнуть в тайну чужой «картотеки».

Но ведь и у итальянца этих пластин не было! Ну неоткуда им было взяться – к тому времени они давным-давно хранились в Александрии! А если нет? Мог египтянин оставить несколько пластин в Маалюле, тем более что часть пластин дублирована, как не раз говорил Бурхардт? Очень даже мог.

Теперь дело пошло легче. Оставив переводы, Евсеин принялся сопоставлять загадочные «вставки» в манускрипте с фотокопиями пластин – и выяснил, что оказался прав. Вставки указывали на некую последовательность «носителей» – на порядок, в котором следовало располагать металлические листы. У исследователей их имелось около четверти от общего числа – из числа дублированных, разумеется. Всего, за вычетом повторов, это составляло чуть менее половины картотеки.

Последовательность удалось составить сразу – спасибо программе-распознавалке, отлаженной Олегом Ивановичем. Вникнув в предложение Евсеина, он бросил возню с переводами – и теперь исследователи сутками просиживали, перекладывая металлические листы. Но – увы, тексты на подобранных листах никак не стыковались меж собой. И тогда Евсеин, отчаявшись разгадать эту шараду, взялся за изучение самих пластин, то есть, как выразился потом Олег Иванович, «пошел по стопам Шлимана, а не Шампольона». Осматривая в сотый раз пластины, он нащупал подушечками пальцев какие-то крошечные неровности на их острых, как лезвия, кромках…

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 92
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин бесплатно.
Похожие на Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин книги

Оставить комментарий